"Как?" 

"Там есть боковые коридоры, которые не заблокированы!"

Алисия оглянулась на остальных. 

Эридия чувствовала себя странно, будто на нее только что наехало что-то очень тяжелое и чуть не отправило в другой мир. Она удивленно уставилась на кристалл, который протянул ей Балтассар, а потом, с ужасом, на самого старого паладина. Но тот выглядел вполне неплохо. 

"Феликс кричал что-то про проход, надо торопиться." 

Паладины и призванные существа присоединились к Алисии в её защитной ауре. Последней добежала восстановившаяся Аре.

"Перчатка не пострадала."

Двери за ними начали медленно закрываться.

Микаэла карабкалась по отвесной стене. На её ладонях были только что созданные конструкты, обеспечивающие идеальное сцепление, но вверх её несли только её собственные мышцы. Она могла бы взлететь во много раз быстрее в вихре красной магии, но наверху эта магия будет ценнее, чем разница во времени.

Почему они проиграли Паладинам?

Можно придумать много оправданий - у ведьмы оказались в подчинении сильные духи, что-то странное произошло с Алисией - но это было бы просто глупо. Какой заранее предсказуемой тактики она, Микаэла, могла придерживаться, чтобы не проиграть сегодня?

Первым в голову приходит - она могла отбросить роль непричастного гражданского лица. Если бы она сражалась бок о бок с Яном, всё пошло бы по-другому. Она бы раскрыла свой секрет, но она и так почти наверняка его раскрыла. Сейчас тем более нет смысла сохранять эту роль - Коника это не остановило, остальных не остановит и подавно.

Выйти против Паладинов вместе с Яном дало бы преимущество в прошлой битве, но не обязательно станет решающим в следующей - Паладины будут её ждать. Микаэле хочется выносить для себя не только самые очевидные уроки из предыдущих поражений, но и менее очевидные уроки, которые обеспечат будущие победы. Одних только контрзаклинаний и полей замедления не хватит, нужно что-то ещё.

Красные, жёлтые и зелёные заклинания. Нет гораздо более безопасной боевой магии - фиолетовой и синей. Красная и жёлтая магия могут серьёзно навредить человеку, если позволить себе единственное неаккуратное движение, единственное непроверенное заклинание. А вредить людям аморально, не так ли?

Как Микаэла не старалась последние двадцать лет, она так и не смогла кристаллизовать для себя понятие морали во что-то осмысленное. Моральность или аморальность сама по себе никогда не казалась ей серьёзным аргументом делать что-то или воздержаться от действия. Когда Микаэла помогала людям, она делала это потому что хотела помочь, когда отказывалась вредить - потому что не хотела причинять людям боль. Другие люди говорили о морали как чём-то, чему они следуют вопреки своему интересу - отказываются воровать даже когда хочется больше денег, отказываются врать даже когда это было бы так удобно. Микаэла не сталкивалась с такими дилеммами с детства. Ей не нужно было напоминать и убеждать себя, что воровать плохо - она видела с самого начала, к чему приведёт нарушение закона, видела все предсказуемые последствия перехода этой черты и не хотела испытывать эти последствия на себе. Она видела, как изменится к ней отношения если её хотя бы начнут подозревать во лжи на важные темы, считала очень полезной и удобной репутацию честной женщины и зарабатывала её самым лёгким способом - не врала.

Ян находился в других начальных условиях, ставил перед собой другие цели, и соответственно совершал другие поступки. Некоторые из них считались аморальными и нарушали закон, но Микаэла никогда не испытывала потребности его винить - она видела его рассуждения и не находила в них ошибок.

Даже Яну Микаэла этого не говорила вслух, но ещё в шестнадцать она решила для себя, что мораль - это набор простых правил, которыми люди существенно глупее неё вынуждены пользоваться потому что не могут удержать в голове больше одного последствия своих действий одновременно. Для людей умнее - для неё, Яна, Балтассара - значение имеют только желания.

Микаэла очень хочет, чтобы план Яна увенчался успехом. Их первый вариант не предполагал что это будет дорого стоить непричастным людям, и поэтому тогда Микаэла не спросила себя, чем готова ради него пожертвовать. Время пришло.

Хочет ли Микаэла успеха Яна больше, чем хочет не причинять людям боль?

Да. Люди оправятся.

Чем не врать?

Да. Едва ли у Паладинов осталось для неё какое-то доверие, которое она может потерять ложью.

Врать союзникам?

Нет. Доверие врагов уже потеряно, но доверие союзников - критически важный ресурс.

Нарушать закон?

Да. Ущерб можно будет возместить потом.

Допустить чью-то смерть?

...

Да. Микаэле очень, очень не хочется жертвовать чьей-то жизнью в действительности, а не в мысленном эксперименте - в мысленных экспериментах она жертвует миллионами без малейших сложностей. Это нарушает все яркие линии, которые были начерчены не зря. Это может повлиять на её психику - одновременно сделать перспективу пожервовать ещё одной жизнью более терпимой, а перспективу проиграть - невыносимой. В реальности, среди всех людей на планете, состояние разума, где пожертвовать чужой жизнью кажется хорошей идеей, является иллюзией в большинстве случаев. В конце концов, это полностью отравит весь триумф от победы - они с Яном добьются своего благодаря невинной и невольной жертве другого, а не интеллектом и силой. Вечный позор. И всё же Микаэла готова на это пойти. Есть вещи важнее жизни одного человека.

Допустить смерти десяти людей?

Нет.

Убить самой, в бою?

Нет. Это будет нарушением Кодекса Легенд, поставит под угрозу жизни сотен тысяч людей в будущем и натравит на них с Яном всех боевых магов континента.

Рискнуть самой убить Паладина?

...

...

Да, если риск достаточно мал. Они осознанно решили принять риск погибнуть, когда выбрали такую работу. Они осознанно принимали риск убить, когда дрались с Яном - Ян чуть не погиб как минимум три раза. Всё это не является достаточной причиной убить кого-то из них - Микаэла не стала бы убивать какого-нибудь неудачливого грабителя, даже если бы тот попытался зарезать её и понимал риски такого дела - какую бы выгоду она с этого получила? Но это размывает чёткие границы, сглаживает косвенные эффекты - это может даже оказаться законно. Если Ева попробует сбросить Яна без сознания со скалы на верную смерть, а Микаэла попытается её остановить и неправильно рассчитает заклинание, это будет законным применением силы для защиты близкого.

Сильнее всего именно это развязывает ей руки. Есть много заклинаний, которые почти наверняка не нанесут Паладинам смертельной травмы при правильном расчёте, а рассчитывает Микаэла очень хорошо.  

Когда Микаэла почти добралась до верха отвесной скалы, до неё долетел оранжевый образ летучей мыши и предложил помощь. Ей придётся сразиться с этими людьми - она не станет притворяться союзником или принимать их помощь.

Выбравшись наконец на горизонтальную плоскость, Микаэла осмотрелась. Она оказалась рядом со сторожевой башней, мимо которой проходили Паладины. Сами Паладины сейчас были где-то внутри второй половины горы. Микаэла лишилась основного источника разведданных, так что самое время создать новый - пусть и не такой совершенный, но гораздо более надёжный.

Одно зелёное заклинание в её руке раздвоилось, потом каждый дубль раздвоился ещё раз, потом ещё и ещё, пока заклинание не превратилось в щепотку из миллиардов неделимых, простейших волшебных частиц. Следующее заклинание распылило частицы на сотни метров вокруг. Прижав руку к виску, Микаэла активировала комплексное зачарование, создающее проекцию линзы на правый глаз - теперь она могла видеть потоки волшебных частиц, их взаимодействие со всем в округе. Замечать закономерности, аномалии, и делать выводы.

Внутри башни было что-то интересное.

Микаэла легко запрыгнула в пролом и методично начала проходить этаж за этажом. Не тратя время и внимание ни на поиск потенциальных ловушек, ни на перевод журнала дежурства, она быстро нашла источник искажения потоков её частиц - арсенал. Почти всё оружие было уничтожено нападавшими, почти все боеприпасы потрачены при обороне лестницы - если судить по направлению повреждений стен и оставленным у бойниц патронажным лентам - но Микаэла нашла один неповреждённый многозарядный арбалет и несколько ящиков зачарованных болтов.

Стратегия “Бей, воруй, нарушай закон” оправдывала себя за считанные минуты.

Внутри сожжённой библиотеки стало видно, в кого плевались другие саламандры - под потолком левитировала платформа, полностью заваленная книгами. Несколько человек (или не человек) в чёрных балахонах со скрывающими лица капюшонами стояли по краям платформы и сейчас вели её к противоположной стене.

Саламандры, наплавившие себе гнёзда, втягивали лаву сквозь кожу, набирая вес, и пытались доплюнуть до платформы раскалёнными каплями. У них никогда не получалось - плевки просто не доставали. Некоторые саламандры забирались на каменные стены, выплавляя себе упоры для лап, но тогда существа на платформе уводили её в сторону раньше, чем саламандры успевали забраться достаточно далеко.

Воздух пах дымом. Всё в этом помещении, что не было защищено магией, было покрыто несколькими слоями копоти.

"Нам сюда!" - Феликс вёл группу в проём, где когда-то были деревянные двери.

"Кто там, наверху? Эй!" 

Ни существа в балахонах, ни саламандры не ответили на крик Эридии.

"Это духи, и они... на пределе. Они бросают все силы на левитацию книг, у них нет энергии с нами разговаривать."

Эридия остановилась. 

"Мы должны им помочь! Вдруг они пытаются спасти что-то важное!" 

"Я могу попробовать прикончить ящериц!.. Умнее, чем в прошлый раз."

"Никто тут не хочет допустить уничтожения того, что осталось от этой библиотеке! Они наверняка спасали самое важное! Но с расплавленными големами только вы и Алисия можете справиться!"

Алисия кивнула и решительно прицелилась в ближайших големов. Ей тоже хотелось спасти книги. Точными атаками оставшихся четырех заклинаний она уничтожила несколько саламандр. 

"Было бы действительно жаль потерять эти знания. Тем более, что, кажется, не осталось никого, кто их помнит."

 "Ледяное копьё. Ледяное копьё. Ледяное копьё. Ледяное копьё. Ледяное копьё. Ледяное копьё. Ледяное копьё."

"Храм был атакован шестьдесят лет назад."

Ещё семь ледяных копий нашли свои цели. 

"Действительно, я не видела костей."

"Ледяное копьё."

"Почему здесь должны были быть кости?" - воскликнул Балтассар.