И наверное что-то такое Диана делала не только на словах, с Эридией и её подругами.

Балтассар видел ситуации, где дети росли с мыслью, что они заслуживают наказание за то, что они плохие, сами по себе. У одного из его учеников даже не было понятия о том, что может существовать понятный свод правил - достаточно не нарушать их, и никто тебя не накажет. Только постоянно растущее чувство вины, которое заглушалось наказаниями, восстанавливающими чувство нормальности. Если бы Асмодеус не был сейчас таким приоритетом...

"Эридия, это точно было бы не наказание. Это было бы просто издевательство над тем, кто не может ответить. В нашем мире даже в самых строгих орденах нет такой жестокости, что-то такое может сотворить только безумный садист. Или злой дух." - Эридия не должна решить, что группа Балтассара - единственные, кто отнесётся к Эридии гуманно. С богатством и властью Балтассара мало не основывать свою деструктивную секту, нужно прикладывать осознанные усилия к тому, чтобы ничего похожего вокруг тебя не образовалось.

"Сейчас важнее всего понять, сколько именно информации утекло."

Феликс вернулся с Мартином.

"Кровь сожгли в печке для особо опасных отходов. Заряд истратили почти весь, но не осталось ничего волшебного, только палёный флакон. Который я боюсь открывать, потому что там мог остаться неволшебный яд."

Мартин встал подальше от стола, скрестил руки и мрачно поглядывал на Эридию.

"Эридия сказала, что идея Асмодеуса - отчаяние, что это выяснил Балтассар, потрогав кровь Асмодеуса в каком-то сосуде, и что эту кровь добыл Робин во время боя."

"Всё так. Еще сказала, что хочу спасти Зенона." 

Эридия морщилась, но взгляд не опускала.

"Про идею Асмодеуса мы разговаривали и вне теней, это было уже не спрятать. Как и про спасение Зенона. Я надеялся, что он не знал, что мы получили его кровь, потому что он потерял её очень много и легко мог не заметить, что часть украли мы. Если бы он вернул себе контроль над ней, он мог бы напасть на нас тут через неё - я думаю. Теперь уже не сможет, но и мы лишились возможности проводить над ней эксперименты. Ещё он знает, что у нас есть скрытый союзник, который может уклоняться даже от его взора, но возможно не знает, что он может забирать к себе других и не знает деталей того, на что мы способны из теней. Имя едва ли ему много скажет, Робинов много, но он может дать это имя Кравишу, а Кравиш - поднять информацию о моих контактах. Но даже тогда Кравиш скорее всего не выйдет на семью Робина и Мартина. И, конечно, есть шанс что Асмодеус ничего не слышал.

Могло быть хуже."

Эридия немного выдохнула. 

"И... Диана не безумная. Просто такой как мне не доверяли никакой информации. Поэтому и до зашивания рта бы не дошло..."

Эри опустилась за стол.

"Если тут кто и заслуживает наказания, так это я. Я знал, что я делаю, когда доверял тебе чувствительную информацию без должных проверок, и всё равно решил рискнуть. Но меня наказывать некому.

Эридия, ты помнишь, как я начал разговор про идею Асмодеуса за ужином?"

Эридия округлила глаза, потом кивнула.

"Я не мог сказать - "Мы потрогали в тенях кровь Асмодеуса и решили, что его идея - отчаяние". И я не мог сказать - "Мы просто так решили, что идея Асмодеуса - отчаяние". Я подобрал правдоподобный предлог, насколько это было возможно, чтобы обосновать наш вывод. В разговоре с Дирком тебе нужно было сделать что-то похожее. Теперь ты понимаешь, как нужно было ответить?"

Эри нахмурилась, силясь сообразить. 

"Он какой-то мрачный на вид, и пытался меня запугать, поэтому мы решили, что его идея отчаяние - так?"

"Нет, это звучит неубедительно. Нужно было либо повторить то, что я сказал за ужином, дословно, либо сказать что я как-то догадался, но ты забыла как - если не могла вспомнить. Это прозвучало бы правдоподобно."

"Ладно." 

Эри покивала. 

"Я проговорю для ясности - есть заметный шанс, что Асмодеус тебя не слышал. То, что ты проговорилась один раз - не повод упоминать Робина ещё где-то кроме как в тенях. Не упонимать Мартина и их магики, не говорить ничего, что может кого-то навести на мысли в этом направлении. Сейчас мы с Феликсом вернёмся в библиотеку. Ты пойдёшь с нами. Твоё наказание: смотреть на доску с формулами, притворяться что я сказал тебе разбираться в математике, что у тебя ничего не получается, ты засыпаешь и тебе смертельно скучно. На самом деле ты будешь сосредоточенно думать про то, как не проболтаться ещё раз. Прокручивать в голове ситуации, где у тебя с языка могут сорваться имена "Робин" или "Мартин". Придумывать, как ты будешь выворачиваться, если тебе будут задавать вопросы на эту тему, например, в полиции. Когда мы закончим, ты не будешь докладывать мне об успехе, пока мы не вернёмся в тень, даже если мы не вернёмся ещё несколько дней. Всё ясно?"

Эридия энергично закивала.

"Повтори, что от тебя требуется."

"Никогда не упоминать... Э-э-э! Сейчас ведь можно да? Никогда не упоминать Мартина и Робина и все, что с ними связано, вне теней, придумать, как избежать их упоминания в будущем, потом умереть от скуки над математикой."

Балтассар слегка вздохнул.

"Нет, думать про секретность во время того, как ты будешь умирать от скуки над математикой. Потому что если Асмодеус не слышал тебя в этот раз, он может посмотреть сейчас. И если он увидит, как ты напряжённо над чем-то думаешь - возможно, шевеля губами имя "Робин", то это будет подсказка для него посмотреть в направлении, куда ему смотреть не следует. Все твои действия вне теней должны иметь объяснения, не связанные с тенями."

Возможно, вся эта затея с секретностью стала безнадёжной, когда секрет узнала Эридия.

"Тогда начнем с математики? Я всё поняла."

"Тогда идём."

Паладины, опять оставив Мартина и Робина в тенях, вернулись в библиотеку. Розенкрейц не спросил ничего про конфиденциальный доклад Дирка.

Феликс тут же принялся рисовать треугольник, состоящий из трёх треугольников, каждый из которых состоял ещё из трёх треугольников... Остановился  только когда упёрся в толщину мелка, и перешёл на формулы, объясняя ход своей мысли.

Задание Балтассара - умирать от скуки - было выполнить очень легко.

Эридия думает про то, как в будущем будет соблюдать секретность?

("Если спросят, откуда узнала плохие новости - Балтассар принёс. Если спросят, что-то про зябликов, сказать, что они поют в мае-июне. Или сказать, что забыла...")

Эридия положила голову на стол, моргнула пару раз, и крепко уснула. 

Балтассар будит Эридию, мягко толкая её в плечо. Он, конечно, знает, что Эридия только притворяется спящей - он тоже притворяется, что Эридия спит!

"Ты всё поняла? Сможешь взять интеграл наклонной плоскости по треугольнику Серпинского?" - подозрительным и неодобряющим тоном строгого учителя спросил Балтассар.

*сквозь сон*

"Могу взять Серпинского..."

Эридия усилием воли продрала покрасневшие глаза.

"Простите."

"Что же, значит - не твоё."